i f i t o l d y o u t h a t i loved y o u
t e l l m e, w h a t w o u l d y o u s a y ?
ближе к утру магия потустороннего катехоламина рассеивается, энергия и силы покидают организм. итан находит опору в ближайшем столбе, прижимаясь к нему спиной и чувствует спазмы в мышцах от бессилия.
город выбрирует, как старый двигатель. свет фонарей режет глаза, звуки улицы гулко отдаются внутри черепа. кожа становится чувствительной, воздух кажется тяжелым, словно наполнен чем-то невидимым. мир вокруг замедляется, будто ты смотришь на него через мутное стекло. взгляд цепляется за случайные детали и теряет нить событий. ты все еще двигаешься, но движение не твое, а какого-то механизма, у которого скоро сядут батарейки. время больше не поддается счету. оно рвется и ломается, сжимается в один миг и растягивается в бесконечность. простые вещи становятся головоломками. слова сливаются в белый шум. тени начинают вести себя неправильно. они колеблются там, где не должно быть движения. ты поворачиваешь голову, и в периферийном зрении что-то скользит мимо, но стоит посмотреть прямо — ничего нет. отсутствие сна размывает границы. пространство складывается в нелогичные фигуры.
итану хочется рассмеяться. сначала тихо, потом громче, пока смех не сольётся с эхом чужого раздражения.
он выглядит измождённым – да, он это понимает. он не спал, не ел, практически не существовал. только пульсирующая в висках ярость, только раскалённый до бела хаос, который требовал выхода. и он дал ему выход. он разнёс машину того старика, будто разбивал свою собственную реальность, в которой всё идёт не так. но невозможно представить, что он мог натворить ранее или что устроит в следующем пришествии духа.
лайонел горит – каждый раз, когда злится, когда срывается, когда сжимает кулаки и с ненавистью глядит на него. он горит так ярко, что темнота внутри итана начинает ворочаться нетерпеливо, жадно. сущность пьёт из него, впитывает его пыл, досаду, отчаяние.
итан деверо наблюдает за лайонелом с выражением почти клинического интереса.
тот сидел на корточках, нервно покручивая в пальцах зажигалку, и тяжело дышал, будто только что вылетел с ринга после десятого раунда. итан прекрасно знал этот взгляд — смесь усталости, обиды и горечи, маскируемых под гнев. он знал его настолько хорошо, что мог бы закрыть глаза и всё равно представить, как лайонел морщит лоб, как дёргается уголок губ перед тем, как он начинает говорить, как кулаки сжимаются так, словно их удерживают от удара последним усилием. ах, вот оно что, он заебался. тирада бошама звучит так, якобы итан — это какая-то особая кара, его личное проклятье. возможно, он прав.
— бля-я-ять, — взвывает итан, проводя ладонями по лицу, пытаясь стереть собственные эмоции, глубоко вздыхая и прежнее любопытство сменяет ноль внимания и фунт презрения. что-то весьма неискреннее, а словно ему надели театральную фальшивую маску. — могу, — отрезает он, но это лишь прелюдия.
— у моих исчезновений хотя бы есть веские причины. и разве ты не поступаешь со мной так же? не знаю, то ли ты мстишь таким образом, то ли просто трусливо убегаешь от ответственности, от принятия важных решений, от выяснения отношений? — деверо резко меняет вектор обвинений и смещает акценты, прекрасно зная, что это взбесит ещё больше. если бы не сущность, итан бы наоборот попытался сгладить острые углы, он бы грубо поднял лайонела за шкирку, притянул к себе, обнял и успокоил.
— ты ведёшь себя, как трудный шкодливый ребенок, который привык, что ему все простят. ты лжешь, заставляешь близких страдать, тебе откровенно плевать на чувства других. ты — проблема, ты — 33 несчастья, лайонел, ты — грёбаная катастрофа!
в этот момент всё внутри вспыхивает. короткое замыкание. итан с досадой прикусывает губу до боли, осознав, что сорвался, но слова вылетели быстрее пуль. он прячет руки в карманы, словно проверяя на месте ли ключи и телефон, но не самом деле скрывая нервную дрожь и суетливо делает пару широки шагов в сторону и обратно. так несколько раз. какой-то сомнительный ритуал для того, чтобы быстрее соображать.
сущность понимает, что эти двое даже без клятв на крови связаны. и насколько нестабильным и хрупким не было бы их психическое благосостояние, категорическое вмешательство сейчас невыгодно. учитывая тот факт, что лайонел со своими любительскими замашками охотника на сверхъестественное может все испортить, а у призрака огромное желание задержаться на поверхности надолго, он слишком долго ждал возвращения. он намерен паразитировать и подчинять волю сосуда с ловкостью опытного кукловода, дёргая за ниточки и плетя интриги.
— тебе нужна нянька, — итан издает смешок, якобы переводя все в шутку, но больше похоже на какое-то фырканье сквозь стиснутые зубы. — повезло, что я готов заботиться о тебе бесплатно. что-то меня занесло. извини и спасибо, что вытянул. правда не знал к кому ещё обратиться. у меня к тебе ещё одна маленькая просьба: можешь сделать так, чтобы сегодняшнее заявление из полиции исчезло? — и прежде чем, бошам охренеет от наглости, спешит объяснить: — дед, которому я разнёс тачку, друг твоих родителей — мистер хеккетт. попроси его забрать ту ебучую бумажку и передай, что я возмещу ущерб, — деверо подходит вплотную и лайонел может разглядеть его кожаные ботинки, которые покрылись царапинами от разлетевшегося стекла. он бесцеремонно освобождает руку из кармана и тут же запускает длинные пальцы в волосы бошама, слегка сжимает на затылке и тянет назад, заставляя того вскинуть голову.
— вряд ли он сможет отказать такому смазливому мальчику, который напоминает ему усопшего друга. особенно, если ты посмотришь на него так же, как сейчас смотришь на меня, — расплывается в улыбке, но непонятно то ли это издёвка, то ли он действительно наслаждается картиной.
итан собирался отмахнуться от поездки и гордо прогуляться пешком, но он точно не успеет дойти до дома до рассвета, а потерять сознание в какой-нибудь подворотне крайне глупо. к тому же их двоих уже ослепляли фары подъезжающего такси. деверо отпускает пленника и, щурясь, протягивает ему ту самую руку, чтобы помочь подняться.
— ты же едешь со мной? — из вежливости уточняет он, надеясь на отрицательный ответ, иначе придется поддаться соблазну причинить ему осязаемую боль под видом маньяцкой любви с садистской терапией. хотя практика ночёвки была вполне привычной ещё из детства, когда они были соседями, и каждый ощущал некий катарсис после примирения и остров безопасности рядом. но сейчас все изменилось. итан ведёт себя как воплощение биполярки и человек, который не может выбрать модель поведения, да и в принципе какую эмоцию стоит юзать.
i f i t o l d y o u t h a t i hated y o u
w o u l d y o u g o a w a y ?
